"Надо призвать свою память, ибо помнить прошлое станет уже больше некому"
Дмитрий Лихачёв
Дмитрий Михайлович Усачёв
Родился в Китае. Уже при Мао Цзэдуне.
В 1954-м семьям бывших русских эмигрантов разрешили выезжать в СССР.
Деревня под названием Овцесовхоз в Хакассии, Алапаевск, Сталинград.
Область переименовали из Сталинградской в Волгоградскую, когда я в городе Волжском окончил восьмилетку, а потом и политехнический техникум.
Призвали на срочную службу, угодил в пограничники.
Автомат на плече, контрольно-следовые полосы, наблюдательные вышки.
Всё любопытно, я раньше никогда и не думал ничего сочинять, а тут ни с того ни с сего отослал несколько своих наблюдений в редакцию «На рубежах Родины». Там мои опусы опубликовали.
В общем, второй год срочной службы сержант Усачёв нежданно-негаданно провёл в Тбилиси – корреспондентом газеты Закавказского пограничного округа.
Агитировали остаться в редакции на сверхсрочную службу. Ну уж нет!
В Свердловске окончил факультет журналистики Уральского госуниверситета.
Маленькая городская газета, после которой – огромная (тираж 620 тысяч экземпляров) областная газета «Уральский рабочий», где дослужился до чина первого заместителя главного редактора.
Собственный корреспондент центральных газет, по очереди: «Советская Россия» и «Российская газета».
В декабре 1991 года открыл своё первое индивидуальное частное предприятие «Пресс-сервис Усачёва». Рекламно-издательское агентство. Филиалы в других областных городах.
Покупаем офсетные газетные типографии FAST 300. Одну, небольшую, – в Индии (сам летал в Нью-Дели), другую, солидную, – в Норвегии, где при мне оборудование грузили для отправки через всю Европу в огромные прицепы Volvo. Так на Урале появилась российско-норвежская «Офсетная газетная фабрика Екатеринбург»
В 2001 году впятером создали общероссийскую компанию – ЗАО «ИнтерМедиаГруп». Слово «интер» в названии – потому что вскоре долю в нашем проекте покупает известнейшее французское акционерное общество Hachette Filipacchi Médias, издающее по всему свету журнал Elle, например.
Главное детище «ИнтерМедиаГруп» – общенациональный телегид «Антенна–Телесемь».
Теперь о моих книгах. Ещё при коммунизме с его догмами я написал публицистическую книгу «Прощание с догмой» (Свердловск, Средне–Уральское книжное издательство, 1989).
В январе 2015 года в городе Волжском встретился со своей тётей Алевтиной Дмитриевной Усачёвой. Она передала мне дневниковые записи и складный текст своих воспоминаний о жизни русских в Китае, об эмигрантской доле.
Тётя Аля умерла через пять месяцев. Книгу за её подписью я издал три года спустя (Алевтина Усачёва, «Три реки», Екатеринбург, типография «Уральский рабочий», 2018).
К тому времени нашёл доступ к архивным материалам Бюро по делам Российских эмигрантов в Маньчжоу-Ди-Го – Сокращённо БРЭМ. И через пару лет подписал в свет свою книгу «Китай под семью печатями».
В 1954-м семьям бывших русских эмигрантов разрешили выезжать в СССР.
Деревня под названием Овцесовхоз в Хакассии, Алапаевск, Сталинград.
Область переименовали из Сталинградской в Волгоградскую, когда я в городе Волжском окончил восьмилетку, а потом и политехнический техникум.
Призвали на срочную службу, угодил в пограничники.
Автомат на плече, контрольно-следовые полосы, наблюдательные вышки.
Всё любопытно, я раньше никогда и не думал ничего сочинять, а тут ни с того ни с сего отослал несколько своих наблюдений в редакцию «На рубежах Родины». Там мои опусы опубликовали.
В общем, второй год срочной службы сержант Усачёв нежданно-негаданно провёл в Тбилиси – корреспондентом газеты Закавказского пограничного округа.
Агитировали остаться в редакции на сверхсрочную службу. Ну уж нет!
В Свердловске окончил факультет журналистики Уральского госуниверситета.
Маленькая городская газета, после которой – огромная (тираж 620 тысяч экземпляров) областная газета «Уральский рабочий», где дослужился до чина первого заместителя главного редактора.
Собственный корреспондент центральных газет, по очереди: «Советская Россия» и «Российская газета».
В декабре 1991 года открыл своё первое индивидуальное частное предприятие «Пресс-сервис Усачёва». Рекламно-издательское агентство. Филиалы в других областных городах.
Покупаем офсетные газетные типографии FAST 300. Одну, небольшую, – в Индии (сам летал в Нью-Дели), другую, солидную, – в Норвегии, где при мне оборудование грузили для отправки через всю Европу в огромные прицепы Volvo. Так на Урале появилась российско-норвежская «Офсетная газетная фабрика Екатеринбург»
В 2001 году впятером создали общероссийскую компанию – ЗАО «ИнтерМедиаГруп». Слово «интер» в названии – потому что вскоре долю в нашем проекте покупает известнейшее французское акционерное общество Hachette Filipacchi Médias, издающее по всему свету журнал Elle, например.
Главное детище «ИнтерМедиаГруп» – общенациональный телегид «Антенна–Телесемь».
Теперь о моих книгах. Ещё при коммунизме с его догмами я написал публицистическую книгу «Прощание с догмой» (Свердловск, Средне–Уральское книжное издательство, 1989).
В январе 2015 года в городе Волжском встретился со своей тётей Алевтиной Дмитриевной Усачёвой. Она передала мне дневниковые записи и складный текст своих воспоминаний о жизни русских в Китае, об эмигрантской доле.
Тётя Аля умерла через пять месяцев. Книгу за её подписью я издал три года спустя (Алевтина Усачёва, «Три реки», Екатеринбург, типография «Уральский рабочий», 2018).
К тому времени нашёл доступ к архивным материалам Бюро по делам Российских эмигрантов в Маньчжоу-Ди-Го – Сокращённо БРЭМ. И через пару лет подписал в свет свою книгу «Китай под семью печатями».
О КНИГАХ
Алевтина Усачёва. «Три реки»
Под редакцией Дмитрия Усачёва. Екатеринбург, 2018 – 240 стр.
Дмитрий Усачёв. «Китай под семью печатями»
Екатеринбург, 2020 – 368 стр.
Под редакцией Дмитрия Усачёва. Екатеринбург, 2018 – 240 стр.
Дмитрий Усачёв. «Китай под семью печатями»
Екатеринбург, 2020 – 368 стр.
Авторы обеих книг
жили в Китае
жили в Китае
Они родственники – тётя и племянник. Алевтина жила там 23 года, а Дмитрий – всего три. Жили в Китае вместе с родителями, с бабушками-дедушками и даже с прадедушкой. И обе эти книги – они о русском Харбине. Время действия – годы с 1903-го по 1954-й. На севере Китая, в Маньчжурии, — сотни тысяч российских эмигрантов. Русские, евреи, поляки, белорусы. Всякое творится на Китайско-Восточной железной дороге. Возвращение эмигрантов в СССР. Тех из них, кто вернулся в 1935-м, через два год ждали тюрьмы и расстрелы. Истории нескольких семей в контексте общероссийской истории.
Харбин, Мукден, Хайлар, Цицикар, Барим. Здесь с полвека жили персонажи книг «Китай под семью печатями» и «Три реки».
Именно сюда в самом начале прошлого столетия в Харбин с западных окраин тогдашней Российской Империи переезжают семьи евреев. И отнюдь не с пустыми руками; кто-то привозит с собой из Одессы книжный магазин с типографией, а кто-то из Санкт-Петербурга – свои меховые и скорняжные мастерские. Коммерция, медицина, образование, пресса, реклама, театры, гостиницы, кондитерские с ресторанами, ювелирные лавки и адвокатура, – всё это они. Еврейская община уже к 1910-му году насчитывала двадцать тысяч человек.
В это же время русские специалисты, которых под сотню тысяч, водят поезда по КВЖД и регулируют их потоки, строят заводы, депо, открывают угольные копи. Много белорусов. А на каких-то станциях столько поляков, приехавших из западных российских губерний, что они здесь открывают костёлы и польские школы.
Харбин, Мукден, Хайлар, Цицикар, Барим. Здесь с полвека жили персонажи книг «Китай под семью печатями» и «Три реки».
Именно сюда в самом начале прошлого столетия в Харбин с западных окраин тогдашней Российской Империи переезжают семьи евреев. И отнюдь не с пустыми руками; кто-то привозит с собой из Одессы книжный магазин с типографией, а кто-то из Санкт-Петербурга – свои меховые и скорняжные мастерские. Коммерция, медицина, образование, пресса, реклама, театры, гостиницы, кондитерские с ресторанами, ювелирные лавки и адвокатура, – всё это они. Еврейская община уже к 1910-му году насчитывала двадцать тысяч человек.
В это же время русские специалисты, которых под сотню тысяч, водят поезда по КВЖД и регулируют их потоки, строят заводы, депо, открывают угольные копи. Много белорусов. А на каких-то станциях столько поляков, приехавших из западных российских губерний, что они здесь открывают костёлы и польские школы.
Чтобы увидеть всё воочию, давайте виртуально перенесёмся, допустим,
в 1940 год и в китайском городе Мукдене сядем пассажирами в кабину
истребителя «Накадзима», который собирался тут же, в Мукдене, на принадлежащем Японии аэроплановом заводе, где служил русский эмигрант – главный персонаж этой книги; не лётчиком-испытателем служил, а шофером, что тоже денежно.
И вот взлетаем мы на огромную высоту, у нас с вами бинокли, и мы обнаруживаем, что огромные просторы под нами, которые размером с пол Европы, рассечены ровной линией железной дороги – длиннющей, в две с половиной тысячи вёрст. Летим над этой Китайско-Восточной железной дорогой, сбрасываем высоту, вот мы уже в бреющем полёте и с любопытством разглядываем примыкающие к рельсам город и станции, заводы и угольные копи.
в 1940 год и в китайском городе Мукдене сядем пассажирами в кабину
истребителя «Накадзима», который собирался тут же, в Мукдене, на принадлежащем Японии аэроплановом заводе, где служил русский эмигрант – главный персонаж этой книги; не лётчиком-испытателем служил, а шофером, что тоже денежно.
И вот взлетаем мы на огромную высоту, у нас с вами бинокли, и мы обнаруживаем, что огромные просторы под нами, которые размером с пол Европы, рассечены ровной линией железной дороги – длиннющей, в две с половиной тысячи вёрст. Летим над этой Китайско-Восточной железной дорогой, сбрасываем высоту, вот мы уже в бреющем полёте и с любопытством разглядываем примыкающие к рельсам город и станции, заводы и угольные копи.
Читать далее
Территория под нами китайская, но люди по городам ходят сплошь русоволосые и большеглазые, совсем с китайцами не схожие. Русские, евреи, поляки, белорусы. Они все приехали сюда из Российской Империи ещё в пору её существования, ну или чуть-чуть позже. И многие из них тоже действующие персонажи наших книг.
Вот мы пролетаем низко-низко над полем, где с дойным стадом управляется пастушка – длинноволосая десятилетняя девочка верхом на коне, и она шутливо грозит нам, чтоб наш самолёт не распугал её коров, но мы-то с вами знаем, что через семьдесят с чем-то лет это именно она напишет книгу «Три реки» о русских в Китае.
А это что ещё такое? Через сопку вереницей по одному идут какие-то отчаянные люди с берданками на плечах; ой-ёй-ёй, нам отсюда надо улетать быстрее, ведь это хунхузы – китайские разбойники, того и гляди начнут палить.
Железная дорога под нами бежит через большой город Харбин с его прекрасной архитектурой, почти петербургской, где по улицам с достоинством вышагивают солидные иудейские мужчины – банкиры и рестораторы.
А рельсы выходят уже на мост через полноводную реку Сунгари – южный приток Амура. Вся река в джонках и корабликах, а с большого парохода смотрит в небо и машет нам рулевой очень высокого роста – он муж родной сестры главного героя. Из окна дымящего паровоза высовывается видный дяденька-поляк, и тоже нам улыбается, потому что догадывается, что мы потом напишем о его огромной дружной семье шляхтичей.
А вот в этом городишке – какие-то марширующие ребята в военной форме. Они с самурайскими мечами, хоть и тоже русские, просто их насильно призвали в свою армию японцы, которых тут слушаются все и вся; грустные парни тоже смотрят на нас.
Но нам некогда обмениваться приветствиями. Надо возвращаться в Мукден и скорее приземляться, а то на аэродром приедет всемогущий Император Великой Маньчжурской Империи, его зовут Пу И, и нам запретят приземляться. Или аэроплановый завод вместе с городом и аэродромом разбомбят американцы.
Да и хватит нам с вами парить в небесах. Пора рассказать, о чём они – эти книги «Три реки» и «Китай под семью печатями».
Вот мы пролетаем низко-низко над полем, где с дойным стадом управляется пастушка – длинноволосая десятилетняя девочка верхом на коне, и она шутливо грозит нам, чтоб наш самолёт не распугал её коров, но мы-то с вами знаем, что через семьдесят с чем-то лет это именно она напишет книгу «Три реки» о русских в Китае.
А это что ещё такое? Через сопку вереницей по одному идут какие-то отчаянные люди с берданками на плечах; ой-ёй-ёй, нам отсюда надо улетать быстрее, ведь это хунхузы – китайские разбойники, того и гляди начнут палить.
Железная дорога под нами бежит через большой город Харбин с его прекрасной архитектурой, почти петербургской, где по улицам с достоинством вышагивают солидные иудейские мужчины – банкиры и рестораторы.
А рельсы выходят уже на мост через полноводную реку Сунгари – южный приток Амура. Вся река в джонках и корабликах, а с большого парохода смотрит в небо и машет нам рулевой очень высокого роста – он муж родной сестры главного героя. Из окна дымящего паровоза высовывается видный дяденька-поляк, и тоже нам улыбается, потому что догадывается, что мы потом напишем о его огромной дружной семье шляхтичей.
А вот в этом городишке – какие-то марширующие ребята в военной форме. Они с самурайскими мечами, хоть и тоже русские, просто их насильно призвали в свою армию японцы, которых тут слушаются все и вся; грустные парни тоже смотрят на нас.
Но нам некогда обмениваться приветствиями. Надо возвращаться в Мукден и скорее приземляться, а то на аэродром приедет всемогущий Император Великой Маньчжурской Империи, его зовут Пу И, и нам запретят приземляться. Или аэроплановый завод вместе с городом и аэродромом разбомбят американцы.
Да и хватит нам с вами парить в небесах. Пора рассказать, о чём они – эти книги «Три реки» и «Китай под семью печатями».
«Три реки»
Алевтина Усачёва.
Алевтина Усачёва.
Под редакцией Дмитрия Усачёва. Екатеринбург, 2018 – 240 стр.
290/590
р.
Моя тётя Аля написала воспоминания, которые в 2015-м, за полгода до своей смерти, она передала мне. Такая трогательная исповедь о жизни в Китае, а потом на Волге и на Колыме. В принципе, в руки мне в виде
этих исписанных ежедневников, фотокарточек и всяких листочков попала чуть ли не готовая книга, и я её издал, дополнив архивными материалами. Вот что Алевтина Дмитриевна рассказывает о бегстве из
России в Китай своих родителей и дедов – «злостных», «отъявленных» кулаков:
«В тот год, когда я родилась [в 1929-м], и Землянских, и Нежинских раскулачили. Отобрали всё – землю, технику, скот. Лошадей удалось спрятать на дальней заимке. Начались аресты. Сия участь не миновала
маминого отца Даниила, но его долго в тюрьме держать не стали, а отправили в качестве наказания на лесные работы, откуда он сбежал. Вот тогда Землянские с Нежинскими и решили – надо уходить за границу, в Маньчжурию. По их замыслу, на китайской территории можно пережить неразбериху, а когда кончится эта дурная кампания по раскулачиванию, то и вернуться назад. Но мечты не сбылись».
Читать фрагмент из книги
этих исписанных ежедневников, фотокарточек и всяких листочков попала чуть ли не готовая книга, и я её издал, дополнив архивными материалами. Вот что Алевтина Дмитриевна рассказывает о бегстве из
России в Китай своих родителей и дедов – «злостных», «отъявленных» кулаков:
«В тот год, когда я родилась [в 1929-м], и Землянских, и Нежинских раскулачили. Отобрали всё – землю, технику, скот. Лошадей удалось спрятать на дальней заимке. Начались аресты. Сия участь не миновала
маминого отца Даниила, но его долго в тюрьме держать не стали, а отправили в качестве наказания на лесные работы, откуда он сбежал. Вот тогда Землянские с Нежинскими и решили – надо уходить за границу, в Маньчжурию. По их замыслу, на китайской территории можно пережить неразбериху, а когда кончится эта дурная кампания по раскулачиванию, то и вернуться назад. Но мечты не сбылись».
Читать фрагмент из книги
“Дима, добрый день! Вчера закончил читать воспоминания твоей тёти, которые ты сделал книгой. Поздравляю! В советское время «Три реки» были бы переизданы не раз. Читал на одном дыхании. И хотя ты и говорил о своих вставках в изначальную рукопись, но все льётся ровно, не царапая никакими вставными сюжетами.
Книга потрясающая по нескольким характеристикам. Исповедальность, какую сейчас в воспоминаниях почти и не встретишь. Необычайный оптимизм. Несмотря на то, сколько муки и горя выпало твоей тёте, она нигде не ропщет, не клянёт судьбу, а, закатав рукава, работает, строит, воспитывает детей... И только остаётся удивляться, где же она брала силы, если ложилась и вставала с теми же недрёмными глазами, если обуглились ладони (до «желтухи») от беспрерывной работы, если из-за наездов китайцев, да и своих тоже, приходилось не раз начинать всё с начала…
Спасал её, конечно, русский характер!
А силы она черпала в любви. В горячей любви к родителям. Любви к брату, мужу, родным и близким. Евангельское напутствие «да любите друг друга» она несла в сердце всю жизнь.
В общем, спасибо тебе за радость встречи со светлым Человеком.
Удачи с новой книгой! "
Книга потрясающая по нескольким характеристикам. Исповедальность, какую сейчас в воспоминаниях почти и не встретишь. Необычайный оптимизм. Несмотря на то, сколько муки и горя выпало твоей тёте, она нигде не ропщет, не клянёт судьбу, а, закатав рукава, работает, строит, воспитывает детей... И только остаётся удивляться, где же она брала силы, если ложилась и вставала с теми же недрёмными глазами, если обуглились ладони (до «желтухи») от беспрерывной работы, если из-за наездов китайцев, да и своих тоже, приходилось не раз начинать всё с начала…
Спасал её, конечно, русский характер!
А силы она черпала в любви. В горячей любви к родителям. Любви к брату, мужу, родным и близким. Евангельское напутствие «да любите друг друга» она несла в сердце всю жизнь.
В общем, спасибо тебе за радость встречи со светлым Человеком.
Удачи с новой книгой! "
"Добрый день, прочитала книгу Алевтины Усачевой за два дня (по дороге в Москву и обратно). Очень понравилась, читала как детектив. Теплая, жизнеутверждающая, если в двух словах. Очень сильные люди описаны, и очень нелегкая жизнь. Понравилась простота изложения и богатое словарное разнообразие. Я последние годы читаю книги, которые дети покупают, там мало русских авторов, следовательно, перевод. Спасибо за такой подарок"
РУССКИЙ ХАРБИН
Есть книги, которые не отпускают... Прочитал – и чувствуешь: тянет снова взять её в руки, словно сроднился с ней. Такая и вот эта книга – «Три реки». Воспоминания Алевтины Усачёвой, простой русской женщины.
Мемуары – жанр не новый. Но что берёт читателя за живое в этой книге? История семьи, большой и дружной, которую судьба испытывала на прочность в течение нескольких десятилетий? И да, и нет. Частная
жизнь семьи крепко-накрепко вписалась в историю страны. И не только нашей. Китай, Япония, Маньчжурия двадцатых-сороковых годов прошлого столетия. Вынужденная эмиграция русской семьи и долгое возвращение домой глазами и сердцем нашей героини.
Рассказ её наполнен глубоким житейским и нередко драматическим смыслом. С каким достоинством написана эта семейная летопись – горестная и счастливая одновременно! А для читателя это ещё и книга открытий. История КВЖД и её строителей. Знаете её? А что нам известно про Маньчжурскую империю? Много нового узнаёшь, когда погружаешься в текст книги.
Но самое главное – читаете «Три реки» и верите автору, сопереживаете. Прошлое возвращается к нам со страниц книги А.Усачёвой благодаря незамысловатому, неторопливому и очень искреннему повествованию.
Есть книги, которые не отпускают... Прочитал – и чувствуешь: тянет снова взять её в руки, словно сроднился с ней. Такая и вот эта книга – «Три реки». Воспоминания Алевтины Усачёвой, простой русской женщины.
Мемуары – жанр не новый. Но что берёт читателя за живое в этой книге? История семьи, большой и дружной, которую судьба испытывала на прочность в течение нескольких десятилетий? И да, и нет. Частная
жизнь семьи крепко-накрепко вписалась в историю страны. И не только нашей. Китай, Япония, Маньчжурия двадцатых-сороковых годов прошлого столетия. Вынужденная эмиграция русской семьи и долгое возвращение домой глазами и сердцем нашей героини.
Рассказ её наполнен глубоким житейским и нередко драматическим смыслом. С каким достоинством написана эта семейная летопись – горестная и счастливая одновременно! А для читателя это ещё и книга открытий. История КВЖД и её строителей. Знаете её? А что нам известно про Маньчжурскую империю? Много нового узнаёшь, когда погружаешься в текст книги.
Но самое главное – читаете «Три реки» и верите автору, сопереживаете. Прошлое возвращается к нам со страниц книги А.Усачёвой благодаря незамысловатому, неторопливому и очень искреннему повествованию.
РАБОТА С АРХИВАМИ
АРХИВНЫЙ ЧЕРВЬ
Архивный червь – вот кем я чувствовал себя, когда выискивал фактуру и образы для этих книг. Нон-фикшн.
Рылся в метрических книгах в архивах Свердловском и Челябинском. Не вылезал из электронного читального зала Хабаровского архива. Там, в Хабаровске, хранятся бесценные фонды так называемого Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии. Чудеса!
Там есть личные дела на 56 тысяч эмигрантов. Делал запросы и получил документы на родных, которых с 1917-го по 1954-ый жило в Китае под пятьдесят человек, дела сохранены на 38 – на бабушек родных и двоюродных, дедушек родного и двоюродных с троюродными. Тёток, дядек – совсем близких и седьмая вода на киселе. На кого-то в деле пять страниц, как у моей неграмотной бабушки, а на отца – тридцать страниц с его просьбами устроить его на работу, с характеристиками, которые исподтишка давали ему всякие знакомые.
На одного моего дядю – больше пятидесяти страниц, большинство под грифом «секретно», там и откровенные доносы, и, наоборот, приглашения на какую-то «ответственную работу», от которой мой дядя всячески отнекивается.
Книгу «Китай под семью печатями» писал два года. Даже два с половиной. Чтобы сосредоточиться, просиживал с ноутбуком в библиотеках – имени Белинского в Екатеринбурге и в Městké knihovně в Праге. Главы о Мише Усачёве писал в тихом чешском городке Třeboni – селился дважды по полторы недели в пансионы, ни на что не отвлекаешься, завтраками тебя кормят, только строчишь и строчишь, размышляешь, строишь картинки. И сочиняешь. Класс!
Рылся в метрических книгах в архивах Свердловском и Челябинском. Не вылезал из электронного читального зала Хабаровского архива. Там, в Хабаровске, хранятся бесценные фонды так называемого Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии. Чудеса!
Там есть личные дела на 56 тысяч эмигрантов. Делал запросы и получил документы на родных, которых с 1917-го по 1954-ый жило в Китае под пятьдесят человек, дела сохранены на 38 – на бабушек родных и двоюродных, дедушек родного и двоюродных с троюродными. Тёток, дядек – совсем близких и седьмая вода на киселе. На кого-то в деле пять страниц, как у моей неграмотной бабушки, а на отца – тридцать страниц с его просьбами устроить его на работу, с характеристиками, которые исподтишка давали ему всякие знакомые.
На одного моего дядю – больше пятидесяти страниц, большинство под грифом «секретно», там и откровенные доносы, и, наоборот, приглашения на какую-то «ответственную работу», от которой мой дядя всячески отнекивается.
Книгу «Китай под семью печатями» писал два года. Даже два с половиной. Чтобы сосредоточиться, просиживал с ноутбуком в библиотеках – имени Белинского в Екатеринбурге и в Městké knihovně в Праге. Главы о Мише Усачёве писал в тихом чешском городке Třeboni – селился дважды по полторы недели в пансионы, ни на что не отвлекаешься, завтраками тебя кормят, только строчишь и строчишь, размышляешь, строишь картинки. И сочиняешь. Класс!
«Китай под семью печатями»
Дмитрий Усачёв.
Дмитрий Усачёв.
Екатеринбург, 2020 – 368 стр.
290/590
р.
Братья Палеи. Коммерсант Берх Палей, у которого в скорняжной мастерской работал мой дед Павел Усачёв. И Соломон Палей – он из прояпонского Харбина ездил на встречу с американцами и англичанами в прозападный Шанхай (за ним японские агенты следили пошагово), это всего лишь сорок второй год, после этой встречи вернулся в Харбин и в узком еврейском кругу спрогнозировал, чем закончится вторая мировая, включая вклад СССР. И его прогнозы совпали с реальностью. В сорок втором!
Сто действующих персонажей. Открытия. Починок Пётр Герасимович, осуждённый в сорок седьмом на пятнадцать лет, реабилитированный в 1954-м и родивший в Челябинске Александра Починка, будущего министра труда России. А кто учил моих родных в школе? И тут тоже открытие! Оказывается, мою тётю в церковно-приходской учила грамоте Дида Васильевна Курчатова – жена Александра Курчатова,
который родственник Игорю Курчатову, да, тому самому – основателю Института атомной энергии. Она, Дида Курчатова, в первую мировую дожидалась мужа с фронта в том же самом городе Сим Уфимской губернии, где рос Игорь Васильевич Курчатов, знала его лично.
Из электронного читального зала этого архива я не вылезал последние полтора года. Там 56 тысяч дел, в каждом из которых разное количество страниц – от пяти (очень редко) до 600 или 800. На физических лиц пока оцифровано до буквы «М» по алфавиту. Это опись 3-я. А описи один и два – они по делам БРЭМ, по общим проблемам.
Заказал в электронном читальном зале Хабаровского архива около трёхсот дел, в них пролистал по меньшей мере пятнадцать тысяч файлов (целая библиотека!) Что-то конспектировал, но из моих конспектов вошла в книгу едва ли двадцатая часть.
Читать фрагмент из книги
Сто действующих персонажей. Открытия. Починок Пётр Герасимович, осуждённый в сорок седьмом на пятнадцать лет, реабилитированный в 1954-м и родивший в Челябинске Александра Починка, будущего министра труда России. А кто учил моих родных в школе? И тут тоже открытие! Оказывается, мою тётю в церковно-приходской учила грамоте Дида Васильевна Курчатова – жена Александра Курчатова,
который родственник Игорю Курчатову, да, тому самому – основателю Института атомной энергии. Она, Дида Курчатова, в первую мировую дожидалась мужа с фронта в том же самом городе Сим Уфимской губернии, где рос Игорь Васильевич Курчатов, знала его лично.
Из электронного читального зала этого архива я не вылезал последние полтора года. Там 56 тысяч дел, в каждом из которых разное количество страниц – от пяти (очень редко) до 600 или 800. На физических лиц пока оцифровано до буквы «М» по алфавиту. Это опись 3-я. А описи один и два – они по делам БРЭМ, по общим проблемам.
Заказал в электронном читальном зале Хабаровского архива около трёхсот дел, в них пролистал по меньшей мере пятнадцать тысяч файлов (целая библиотека!) Что-то конспектировал, но из моих конспектов вошла в книгу едва ли двадцатая часть.
Читать фрагмент из книги
РЕЦЕНЗИИ
Игорь СУХАНОВ, издатель и музыкант
РУССКАЯ МАНЬЧЖУРИЯ – ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА
«Прекрасно, когда историческую книгу пишет журналист.
Профессия приучила его видеть мелочи. Дотошно искать ответы на самые неожиданные вопросы. А их он задаёт себе сам. И начинает с самого простого – как сложилась история моей семьи? И возникает историческое расследование, которое обнаруживает не только 80 человек близких и дальних родственников. Но ещё и вплетает их, казалось бы, простую жизнь в очень не простую и совсем малоизвестную для российского читателя историю Русской Маньчжурии, историю Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).
Конечно, главные исторические события важны. Но как интересны фактологические, исторические, бытовые, географические мелочи.
Писатель на мелочи, обычно, не разменивается.
Журналист копает до сути. Большая история и её мельчайшие подробности гармонично живут в этой книге. Именно поэтому надо обязательно её прочитать.
Вы узнаете, например, сколько земли было выделено под строительство КВЖД – на строительство собственно путей, сколько на станции, сколько на Харбин (столицу дороги). Какие типы земель выделялись. Как договаривались с собственниками…
Меня эта информация просто поразила. Именно сейчас, когда мы все стали собственниками. Хочешь не хочешь, примеряешь историю на себя. Именно это и делает автор.
Сплетение судеб простых людей с историческими личностями. Знаковые исторические события России 20 века – Первая Мировая война, Революция, убийство царской семьи.
История следователя по этому убийству – Николая Соколова. Оказывается, и он был в Маньчжурии. Провёз через эту неспокойную землю бесценные следственные материалы по «царскому делу». Имел все шансы потерять их в Китае. В той стране, где жила семья эмигрантов Усачёвых. Возможно даже, что Соколов и Усачёвы встречались на улицах Харбина. У меня сложилось впечатление, что встречались. Не познакомились, но были рядом друг с другом. И эта семья общей судьбой вплетена в большую и трагичную историю России. А события в семье, и события в стране, – они так взаимосвязаны, что эти совпадения просто поражают.
Император Пу И, Мао Цзэдун, японские оккупационные власти и Михаил с Лизой Усачёвы – родители автора книги. Как, оказывается, и опять они рядом живут в большой истории! В том же городе, в то же время, когда Пу И сидит в тюрьме, Усачёвы радуются рождению первой дочери, возможности устроить огородик под окнами дома. Пу И в это же время принимает помилование от Кормчего и должность скромного, но почти свободного библиотекаря.
Двадцатые, тридцатые, сороковые, пятидесятые – похоже чисто условные названия частей книги. В повествовании годы переплетены, как и истории людей – героев книги. В своих расследованиях автор натыкается на новых и новых героев, постоянно перематывает исторические события то вперед, то назад. Постоянно перескакивает с жизнеописания простых людей на главные исторические события ХХ века, на известные исторические личности.
Эти исторические кружева захватывают читателя. По мне так эту книгу можно читать с любой части, с любой главы, любой страницы. И всегда будет захватывающе интересно.»
РУССКАЯ МАНЬЧЖУРИЯ – ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА
«Прекрасно, когда историческую книгу пишет журналист.
Профессия приучила его видеть мелочи. Дотошно искать ответы на самые неожиданные вопросы. А их он задаёт себе сам. И начинает с самого простого – как сложилась история моей семьи? И возникает историческое расследование, которое обнаруживает не только 80 человек близких и дальних родственников. Но ещё и вплетает их, казалось бы, простую жизнь в очень не простую и совсем малоизвестную для российского читателя историю Русской Маньчжурии, историю Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).
Конечно, главные исторические события важны. Но как интересны фактологические, исторические, бытовые, географические мелочи.
Писатель на мелочи, обычно, не разменивается.
Журналист копает до сути. Большая история и её мельчайшие подробности гармонично живут в этой книге. Именно поэтому надо обязательно её прочитать.
Вы узнаете, например, сколько земли было выделено под строительство КВЖД – на строительство собственно путей, сколько на станции, сколько на Харбин (столицу дороги). Какие типы земель выделялись. Как договаривались с собственниками…
Меня эта информация просто поразила. Именно сейчас, когда мы все стали собственниками. Хочешь не хочешь, примеряешь историю на себя. Именно это и делает автор.
Сплетение судеб простых людей с историческими личностями. Знаковые исторические события России 20 века – Первая Мировая война, Революция, убийство царской семьи.
История следователя по этому убийству – Николая Соколова. Оказывается, и он был в Маньчжурии. Провёз через эту неспокойную землю бесценные следственные материалы по «царскому делу». Имел все шансы потерять их в Китае. В той стране, где жила семья эмигрантов Усачёвых. Возможно даже, что Соколов и Усачёвы встречались на улицах Харбина. У меня сложилось впечатление, что встречались. Не познакомились, но были рядом друг с другом. И эта семья общей судьбой вплетена в большую и трагичную историю России. А события в семье, и события в стране, – они так взаимосвязаны, что эти совпадения просто поражают.
Император Пу И, Мао Цзэдун, японские оккупационные власти и Михаил с Лизой Усачёвы – родители автора книги. Как, оказывается, и опять они рядом живут в большой истории! В том же городе, в то же время, когда Пу И сидит в тюрьме, Усачёвы радуются рождению первой дочери, возможности устроить огородик под окнами дома. Пу И в это же время принимает помилование от Кормчего и должность скромного, но почти свободного библиотекаря.
Двадцатые, тридцатые, сороковые, пятидесятые – похоже чисто условные названия частей книги. В повествовании годы переплетены, как и истории людей – героев книги. В своих расследованиях автор натыкается на новых и новых героев, постоянно перематывает исторические события то вперед, то назад. Постоянно перескакивает с жизнеописания простых людей на главные исторические события ХХ века, на известные исторические личности.
Эти исторические кружева захватывают читателя. По мне так эту книгу можно читать с любой части, с любой главы, любой страницы. И всегда будет захватывающе интересно.»
МОЙ ТЕЛЕГРАМ КАНАЛ
Подпишитесь на мой Telegram канал. В нём я рассказываю, где искал материал для вышедших книг и как сегодня собираю фактуру и сюжеты для новой книги, которая тоже будет о русском Харбине.
